В Узбекистане продолжается подсчет трупов. Их цифры варьируются в зависимости от политических пристрастий тех, кто считает, информационная блокада открыла широкие возможности для спекуляций, но трупов, судя по всему, много. И это главный политический итог узбекского противостояния.
Другим важным итогом является то, что жертвами столкновений правительственных войск с исламистами в пугающей пропорции стали молодые. Это можно объяснить тем, что молодости свойственна удаль, можно также говорить о том, что в Ферганской долине самые высокие темпы роста населения на пост-советском пространстве, т.е. молодежи там просто много физически.
Это верно, как верно то, что жить там невыносимо и молодым и старым: в городах Узбекистана уровень доходов населения почти в 3 раза ниже размеров минимальной потребительской корзины, в сельской местности - в 8 раз. Зарплаты крестьян не превышают 5-10 долларов в месяц, труд на хлопковых плантациях был и остается рабским, а государственное устройство всех среднеазиатских держав сугубо ханское.
И что, всю жизнь, до старости, такое терпеть? Все на майдан! Вот только почему первые удары народного гнева испытала на себе именно городская тюрьма, освобожденных узников которой сейчас ловят по всей области? Даже чуткий к подобным вещам Запад не поторопился назвать андижанскую тюрягу местной Бастилией, а ее вчерашних обитателей узниками совести. Эпизод с тюрьмой – ключевой для адекватного понимания событий в Узбекистане и далеко за его пределами: в Киргизстане, в Грузии, на Украине - кто следующий?
Ни национальные, ни политические мотивы не играют практически никакой роли в «бархатных революциях», произошедших в последние годы в Югославии, в Грузии, на Украине, в Киргизстане. «Оранжевого» переворота по отработанной схеме нынешней весной чудом избежал президент Молдовы Владимир Воронин. Ему были прощены крупные и мелкие грехи за жестко антироссийскую позицию (даже то, что он коммунист).
Ну а что же со странами победивших революций? Там многие, похоже, верят, что отныне в их горестной, на майдан толкнувшей жизни, откроется светлая страница. Посмотрим, как запоют через пару лет, когда убедятся: не изменится НИЧЕГО.
К президенту Акаеву, например, у киргизов были большие претензии: насажал везде своих родственников и членов клана, а у простого народа жизнь беспросветная. Надо же! – азиат и «родственников насажал», а что, в Азии бывает по-другому? В результате народной революции Киргизстан получил других родственников на прежних постах.
Во всех «бархатных революциях» к топору народ зовут те, кто уже когда-то был у кормушки, а потом некто более сильный, хитрый и циничный потеснил. Орудием реванша станет майдан, после победы которого в жизни майданщиков ничего не меняется ни к лучшему, ни к худшему при одном условии - если переворот бескровный.
В Узбекистане без крови не обошлось. И роль бесплатного мяса для пушек, безупречно сыгранная узбекской молодежью, глубоко символична.
