Во Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы открылась выставка работ Григория Перченкова. Сегодня талант художника очевиден. Его работы нужны зрителю, нужен этот необычный взгляд на окружающий мир, нужна мифологическая мудрость и поэтическая наивность его искусства. Время расставляет все на свои места, но, к сожалению, чаще всего это случается слишком поздно, поскольку художника уже нет в живых. Однако, его брат Евсей Перченков продолжает дело Григория, стараясь донести его творчество до общественности.
Manowar: боги металла в Москве
Концерт Vaya con Dios в России!
«Мы имеем дело с большим художником, который имел свое отношение и к жизни, и к тем проблемам, которые возникали, и пытался их разрешить. Его искусство очень полное и философское. Персонажи его картин, как правило, взяты из Библии. Однако в работах Перченкова встречаются и обычные люди. Но их масштаб настолько приподнимается, что они сродни божественным героям. И, конечно же, творчество художника поражает своим цветовым решением, сложными композициями, которые подводят к серьезному прочтению тех проблем, о которых он хотел поведать»,- заявила приглашенная сотрудница Третьяковской галереи Ольга Отрощенко.
Знакомство с произведениями Г. Перченкова не только погружает нас в особый мир, полный контрастов, захватывающий нас неразрешимыми противоречиями бытия, но и вызывает мучительные вопросы о самом творце, о том, что он думал и чувствовал, почему ушел, какие тайны унес с собой. Эти произведения обладают силой внушения, что является признаком большого искусства.
Григорий родился в 1947 году, когда его брату Евсею было 18 лет, и он уже постигал азы рисунка, живописи и архитектуры в Московском Архитектурном Институте. Естественно и органично, с восьмилетнего возраста, Гриша вошел в искусство. В его творчестве не было периода «детского рисунка» в привычном понимании. Вернее, «детский рисунок» с его непосредственным видением остался у него на всю жизнь.
Занимался в студии при Центральном Доме Архитектора, у последовательниц и учениц Фалька, Р. Рабинович и Н. Лурье, затем учился в Московской детской художественной школе у художников А. Глускина и М. Рогинского. С помощью последнего он вошел в художественную жизнь Москвы конца 50-х, а затем 60-е, 70-е годы - годы засилья социалистического реализма, вынужденного подполья.
«Мой брат работал в трудное время, во время идеологического диктата. Соответственно в тот период художникам было трудно самовыражаться и это касалось не только живописи, но и всех видов искусств. Все искусство было загнано в подвалы, а художники ушли в подполье. Однако в этих условиях Григорий органично выражал как мог свое отношение к окружающей действительности. Порой, это приводило к деформации форм реального, что для него было естественно. Тем не менее, причины такого его подхода к живописи крылись не только в социальных условиях, но и в извечных проблемах соотношения добра и зла. Сознание собственного бессилия как-то повлиять на это и помочь людям. Вот в этом его конфликт с самим собой и неразрешимая задача, с которой он не мог справиться, что послужило его трагическим концом. Но я всегда говорил брату, что его живопись рано или поздно найдет стены»,- заключил Евсей Перченков
Анастасия Кудинова
Читать эту статью на английском: Secrets of the artist Gregory Perchenkova
