Три года спустя после выхода «Laundry Service» («Прачечная») колумбийка Шакира Исабель Мебарак Риполл представила свой новый проект «Fijacion oral». Небольшого роста, эта 29-летняя блондинка отличается сильным характером и заметной страстью к ораторским выступлениям.
Она поразительно сексуальна в обтягивающих джинсах, кожаных ботиночках и прозрачной блузке, сквозь которую отлично виден черный бюстгальтер. Она настоящий секс-символ. Но секс-символ у которого, кроме всего прочего есть довольно неглупая головка.
Предлагаем вашему вниманию интервью Шакиры, которое она на прошлой неделе дала немецкому журналу «Eins Live».
- Что произошло за те три года, которые прошли после выхода альбома «Laundry Service»?
- О, много всего. У меня было очень напряженное турне, длившееся восемь месяцев, и мне выпал шанс пережить пару чудных вещей – побывать в странах, где я прежде не бывала. При этом повсюду я встречала своих поклонников. Это было классно. После окончания турне я сразу же приступила к написанию новых песен.
- Как же так, ты толком и не отдохнула?
- У меня был 15-дневный отпуск – вот и всё. Я знаю, что многие думают, вот бы все время ничего не делать, но я не такая. Напротив, я довольно упорно работаю, порой до 12 часов провожу в студии и всего 4 часа нежусь в постели по утрам. Это действительно утомительно, но я получаю от этого гигантское удовольствие. Похоже на роды: страдаешь, испытываешь физическую боль, но, в конце концов, рожаешь здорового, крепкого малыша. Точнее сказать, я родила близнецов. У меня получился двойной альбом, который я разделила на две половины. И на это требовалось уйма времени.
- Почему нужно было разделять англоязычный альбом от испанского? При этом в испанском альбоме ты поешь по-французски…
- И немножко по-немецки! Я надеюсь, что у меня терпимый акцент (смеется). Я непременно хотела спеть по-немецки. Элементарно, потому что это очень интересный язык. Известный писатель Хорхе Луис Борхес всегда говорил, что немецкий – самый прекрасный язык на земле.
- Ты брала уроки немецкого?
- (Смеется) Можешь себе представить, что я сама сочиняла текст? Я спросила свою подругу немку: Как будет «Stay, baby, stay»? И потом переработала в строчки: «Bleib, Baby, bleib, geh nie wieder weg» («Останься, детка, останься, никогда больше не уходи»).
- Что для тебя лично значат эти песни? Можно ли из этого, словно бы заглянув в дневник, узнать что-то о Шакире?
- Ну в последние 18 месяцев случилось много всего. Я много смеялась, плакала, праздновала, страдала и дико фантазировала. Все эти эмоции задокументированы в песнях. Это мой альбом, к которому я предъявляю большие требования, если говорить касательно продукции. И это же результат всего, что я пережила за эти годы как продюсер и автор песен.
- Ты будто бы хотела выпустить рок-альбом.
- Так ведь в нем тоже приличное количество рок-песен, несмотря на то, что я не назвала его рок-альбомом. Это многостороннее произведение с различными музыкальными влияниями. Несмотря на то, что я целый день пропадаю в студии, но поскольку я также являюсь капитаном своего корабля, по крайней мере за пределами Лос-Анджелеса. Я была в Ванкувере, на Багамах и долгое время провела в Испании. И повсюду чувствовала ответственность за свою команду, что местами действительно не так просто. Так много идей, связанных с песнями, и при этом приходится общаться со многими музыкантами. Это тяжко, но в результате получаешь большое удовольствие и многому учишься.
- Так что-нибудь получится из рок-альбома?
- Может быть в следующий раз. Кто знает, может уже даже на следующей неделе. Я никогда не рассказываю о своих пристрастиях и предпочтениях. Я руководствуюсь тем, к чему меня подвигают мои песни. Ты не можешь противостоять им и отвергать то, чего они хотят. Следовательно, я просто следую за течением.
- Кажется ты с удовольствием перепела «Back in black» группы AC/DC.
- Ещё бы! Я большая фанатка AC/DC. Я думаю, у меня впечатлительность рок-фаната и шоумена. Я чувствую себя художником, любящим свое искусство – ежедневно и весьма пылко. При этом мне нравится доставлять людям удовольствие, выступая на сцене. Это сродни русским горкам. Мне нравиться, когда люди чувствуют, что я хочу сказать им. Например, когда я исполняю сентиментальную балладу – они падают друг другу в объятия. Однако когда приходит время танцевать и шутить – они пляшут и смеются.
- Звучит так, будто ты пытаешься усидеть на двух стульях разом.
- Именно так я это всегда чувствую сама. Я – коктейль, смесь, винегрет. И моя музыка отражает это. И хотя это не рок-альбом, но в паре песен чувствуется влияние рока. Тут есть и баллады, и регги, которое звучит на ямайкских дискотеках. Это настоящий коктейль из самых разных вещей. Что демонстрирует такая вещь как «Escondite Ingles» - навеяла Боссанова и джаз. Немножко от Синатры. Вообще из поздних 60-х.
- Очень стильно записать музыку вместе с музыкантами, играющими на струнных смычковых инструментах или с оркестром?
- Знаешь, я без ума от оркестровой музыки! Одна из моих больших фантазий, когда-нибудь написать музыку к фильму. Подлинную инструментальную музыку.
- Одновременно выпустить пластинку в стиле 80-х и New Wave.
- Точно. И знаешь почему? Когда я только начинала выступать, мне навязывали разного рода акустические гитары. Я же хотела играть только на синтезаторе и делать музыку, которая была бы похожа на мелодии 80-х. Писать музыку в духе «Depeche Mode» и «The Cure». Но через какое-то время я устала от синтезатора и снова взялась за гитару. Синтезатор больше слышать не могу. Это одна из причин, почему альбом так часто переделывался. Он претерпел множество метаморфоз, пока обрел свои законченные, нынешние формы. Ты видишь, я действительно попробывала все.
- Тобой написано более 60 песен?
- Правильно! За последние полтора года я написала и исполнила около 60 вещей. Из них отобрала лишь 20. Поскольку одни написаны на английском, другие на испанском – пришла идея сделать альбом-двойник. Он выйдет 7 июня и будет называться «Oral Fixation».
- Что у тебя ассоциируется с названием?
- Я анализирую себя и свою психику. Я свидетельствую, что в каждом человеке есть что-то звериное. Как новорожденный с постоянно выраженной оральной фиксацией, мы живем только благодаря посредничеству рта. Мне всегда кажется, что я по-прежнему нахожусь на этом уровне и всегда живу ртом. Точно также как заключенный живет окном и наблюдает за жизнью вне тюремных стен. У меня оральная фиксация, потому что я фиксируюсь на слове, на поцелуях, которые раздаю, на шоколаде, который ем, на всем, что говорю и что пою. И поэтому нет ничего более выразительного, чем это название.
- Можно твои песни рассматривать как окно, через которое можно больше о тебе узнать?
- Да. У меня есть ощущение, что мои песни обладают для меня терапевтическим эффектом. По крайней мере в тот момент, когда я их пишу, я переживаю известный катарсис.
- Ты пребывала в депрессии, когда писала «La Tortura»?
- Вероятно она звучит так, будто бы я была в ярости, да? Правда в том, что ты предаешься фантазиям не только о хороших, приятных вещах, но и о дурных. При помощи «La Tortura» я попыталась изгнать бесов прошлого. В ней поется о любви, ненависти, несправедливости и о прочих ужасных вещах. О всем том отрицательном, что есть во взаимоотношениях.
- В альбоме есть еще одна песня о взаимоотношениях «Obtener un si». Высокая мечта о большом и добром любовнике.
- Да, это действительно присяга на верность каждому, кто честен и абсолютно прозрачен. Это песня манифест, которую нужно исполнять только на классических инструментах, чтобы добиться звучания мелодий поздних 60-х.
- Твои ощущения от того, что тебя повсюду величают секс-символом.
- Мне это действительно льстит, потому что я сама себя таковым не ощущаю. Оно провоцирует мое женское кокетство, но я кроме всего прочего еще и художник, которому важно говорить о конкретных вещах. Моя музыка служит постройке моста между мной и моими почитателями для общения с ними. В определенном смысле я медиум. Естественно, по ту сторону от снимков в гламурных журналах.
- Это правда, что ты не очень удовлетворена своим нынешним успехом?
- О, не век же мне этим заниматься. Я, например, люблю заниматься своим садом. Смотреть как растут цветы. И когда я только найду для этого время. И когда-нибудь я обязательно стану матерью. Это по-настоящему великий проект в моей жизни.
- Не хотела бы ты попробывать себя в кино?
- Нет. Это была бы только мыльная опера. Попытки были, когда я еще находилась на полпути к успеху в качестве популярной певицы. Я довольно застенчива. А для актрисы или актера это действительно не хорошо. Но кто знает, может быть, в один прекрасный день это случится.
- Должно быть у тебя много предложений?
- Конечно, предложений много, но они все не те, что надо. Если бы речь шла о чем-то существенном. Например, о независимом кино или что-нибудь в этом роде. Ровным счетом это не типичные случаи, если ты понимаешь, что я имею в виду.
- Что тебя могло бы переубедить?
- Может быть исторический фильм. Я помешана на истории и постоянно читаю какие-нибудь книги на эту тему. Но таких предложений мне не поступало. И при этом этот так увлекательно изображать исторический характер.
- Клеопатру?
- Это было бы очень круто. Такая роль – мечта для любой актрисы. Стать новым воплощением Клеопатры. К тому же очень сложно превзойти Элизабет Тейлор. Она просто фантастически сыграла.
- Скажи честно, трудно быть Шакирой?
- Безумно тяжело. Однако я бы не сказала, что я несчастлива. Это не клинический случай. Напротив, я чувствую себя счастливой. Только если жизнь чересчур одаривает, то она многое потребует назад. А я уже многое задолжала. Я всеми силами пытаюсь сохранить свое здоровье и рассудок, потому что для меня чрезвычайно важно оставаться творческой личностью.
- Наверное особенно тяжело быть знаменитостью в Колумбии?
- Скажу откровенно, это классная комбинация, быть знаменитостью и быть колумбийкой. Примерно как быть инструментом, заточенным для определенного дела, и при этом что-то делать для своей страны, например, превратить ее в самое лучшее место на планете. По крайней мере я пытаюсь чем-то отблагодарить людей.
- Несмотря на то, что тебе в настоящий момент угрожает смертью колумбийская мафия?
- Могли бы мы пропустить эту тему? Это было бы правильно.
- Без проблем. Как твои дела с Антонио де ла Руа? Вы все еще вместе?
- Что касается этого, то все в порядке. Он действительно здорово обо мне заботится. Все в полном ажуре.
- Могла бы ты представить себя замужем или создать семью сейчас для тебя задача не из актуальных?
- В настоящий момент замужество еще более сложная вещь, нежели написание альбома. Мы порой обсуждаем это и приходим к мысли, чтобы сделать все тихо, скромно и без лишнего шума. Только близкие люди и члены семьи. Однако это трудно устроить при большом количестве моих родственников: двоюродных, троюродных и четвероюродных дядях и тетях, которые битком набьются в церковь. У меня нет ни капли желания этим заниматься. Может придет когда-нибудь день, когда все решится само собой.
- Ты наполовину колумбийка, наполовину ливанка. Ты была на Среднем Востоке?
- Вся семья отца – выходцы из Ливана и родственники меня приглашали в гости. Я была у моих тетушек и дядюшек. Это было очень здорово.
- Разрабатываешь ли ты свой собственный дизайн одежды?
- Странно, но я не слежу за модой. И для меня не так важно, что на мне надето. Буду откровенной, я даже нахожу это довольно банальным. Однако я работаю в шоу-бизнесе и мода здесь не менее важный элемент, чем в бизнесе модельном. Ты постоянно сидишь у стилистов, которые делают тебя привлекательнее и украшают разными безделушками. И когда тебя нарядят как куклу, я говорю: «Слушай! Сегодня я надену джинсы, майку и всё». И очень часто так делаю.
- Твоя реакция, когда пытаются копировать твой стиль.
- Это прекрасный комплимент. В любом случае я никогда не стала бы называть себя экспертом в вопросах моды.
- Что выводит Шакиру из себя?
- Многое. Может я даже перфекционистка, которая хочет чтобы всегда все было хорошо, но если это не происходит, это меня злит. Думаю, что более всего меня угнетает отсутствие страсти.
