С 1971 года 54-летняя Мона Шэфер Эдвардс (Mona Shafer Edwards) работает художницей при суде штата Калифорния. Когда судья не допускает в зал фотографов и операторов, охранники пропускают в него художницу, вооруженную лишь 50 разноцветными карандашами и небольшим (20х30 см) блокнотом. Ластиком она не пользуется. Среди прочего госпожа Эдвардс работает на телеканалы CNN, ABC и печатные издания «Newsweek» и «Los Angeles Times».
Великий философ Артур Шопенгауэр писал: «Врач видит человека во всей его слабости; юрист - во всей его порочности; а богослов - во всей его глупости». За четверть века перед глазами Моны Шэфер Эдвардс предстали О. Джей. Симпсон, Майкл Джексон, Арнольд Шварценеггер. Этих известных людей художница наблюдала во всей их порочности, слабости и глупости.
- Сколько времени вы провели в зале суда во время последнего процесса Майкла Джексона?
- В общей сложности 16 дней. Это был странный процесс над очень странным человеком. У меня был список свидетелей, из которого я выбирала интересных персон. К сожалению, телеканалы не могли отпускать много средств на освещение процесса, который действительно оказался сенсационным, сексуальным и в «стиле настоящего Голливуда», поэтому послали только меня одну.
- Ваши рисунки покупают и в том случае, если в зале находятся фотографы и операторы?
- Во время процесса над Симпсоном, например, в зале были камеры. И тогда я изображала важные мелочи, происходившие в зале суда, которые камеры не могли запечатлеть. Я рисовала слушателей, плачущих членов семьи, то, что происходило по ту сторону свидетельской скамьи, но имело непосредственное отношение к делу. Когда камер нет – я все свое внимание концентрирую на свидетелях, подсудимом и защитниках.
- Что вы делаете со своими рисунками?
- Телекомпании и газеты платят мне за рисунки гонорар. Однако оригиналы остаются у меня. Каждый из них – кусочек истории. В моем ящике скопились тысячи рисунков, к сожалению, они разбросаны в беспорядке. Если доживу до 90 лет, тогда, наверное, и наведу порядок. Некоторые рисунки я продаю адвокатам, которые в память о выигранных ими сенсационных процессах – вешают их на стены своих офисов.
- Трудно сделать хороший рисунок?
- Я всегда делаю очень много рисунков и надеюсь, что успею зарисовать самые драматичные моменты, когда кто-то кричит, рыдает или без сил падает на скамью, - признается художница. – В среднем мне требуется 10 минут на рисунок, еще лучше, если рисовать быстрее, пока не исчезло первое впечатление.
- В чем разница между фотографией и рисунком?
- Рисунки более эмоциональны, несут отпечаток их создателя. Некоторые судьи и адвокаты точно помнят, что они говорили в тот момент, когда я делала набросок. Снимки – анонимны, от них веет холодком. Несмотря на то, что мои рисунки настолько же объективны, как и телекамеры, они несут в себе больше человечности.
- Вы объективны?
- Разумеется. В зале суда я полностью выключаю свое мнение, отрешаюсь от процесса и делаю свою работу. Порой грустная прихожу домой, но в суде никто не должен видеть, что я чувствую.
- Придя домой, как быстро вы можете отключиться от происходящего?
- По разному. Я помню дело одной девушки из группы поддержки спортивной команды, которая мечтала стать моделью. Фотограф заманил ее в пустынное место, изнасиловал и убил. Он сделал ужасные снимки, которые полгода не выходили у меня из головы.
- Как адвокаты и свидетели реагируют на то, что вы их рисуете?
- В какой-то мере они меня не замечают. В этом случае камеры менее предпочтительны. В качестве художницы я представляю меньшую угрозу. В целом лучше рисовать людей, а не снимать. Адвокаты часто просят меня рисовать так, чтобы не были видны их животики и редкие волосы. Однако я всегда рисую то, что я вижу.
- Очень трудно рисовать известных людей?
- Трудно по той причине, что их образ постоянно находится в твоей голове. А мне нужно нарисовать ни карикатуру, ни лицо с экрана. Но границы между эскизом и карикатурой – расплывчаты. Майкл Джексон выглядит как карикатура. Фарра Фоусетт – невероятно красива, но во время процесса над ее бывшим бой-френдом, который избил её, она была отощавшей и выглядела ужасно. Однако я рисую их такими, какими они выглядели в этот день.
- Звезды Голливуда на суде ведут себя иначе, чем простые люди?
- Нет. Мэл Гибсон, например, во время процесса против одного своего слишком фанатичного поклонника, держался как обычно, зато все вокруг него суетились. Еще бы звезда пришла! Молодые девицы стаями слетались, чтобы только поглазеть на него. Пару лет назад Арнольд Шварценеггер предстал перед судом в Санта-Монике в качестве свидетеля по делу о сексуальных домогательствах. Людей тогда набилось, как сардин в бочку. У Арнольда был грим, и когда его вызвали в качестве свидетеля, многих зевак как ветром сдуло.
- Актеры остаются актерами даже перед очами судьи?
- Не могу сказать, что актерами, впрочем, Кэтрин Зита-Джонс, отвечая на вопросы обвинителя, или певица кантри Долли Партон, в качестве свидетельницы, изображали что-то театральное. Стивен Спилберг напротив испытывал страх перед обвинителем, сидевшим в трех метрах от него.
- Какой процесс был самым интересным?
- История с кражами из супермаркетов, которыми занималась Вайнона Райдер, была захватывающей. Однако репортеры обращали внимание только на то, как она выглядит, во что одета, какая у нее прическа, какие духи, туфли. Собственно само дело их ничуть не интересовало. Во время процесса над Джексоном меня разозлило то, что в этот маленький городок понаехала пресса со всего света, члены жюри присяжных находились под впечатлением от Джексона, а его семейство ежедневно приезжало на огромных черных лимузинах. Весь этот спектакль полностью затмил трагическую историю. Все только и заботились о талантливом певце, юном и красивом Майкле Джексоне, которого уже несколько лет как вообще не существует на этом свете.
Игорь Буккер
Читать эту статью на английском: Mona Shafer: "Michael Jackson a few years does not exist in this world"
