Кристалл Келли пробежалась по воображаемому календарю: сейчас август, и если она забеременеет в ближайшее время, то ходить с огромным животом в жаркие летние месяцы ей не придется — к тому моменту она уже родит. Главное — не терять драгоценного времени. Однако была одна серьезная проблема: у нее не было никого, кто бы помог ей забеременеть.
Келли взяла трубку и набрала знакомый номер. Как насчет того приятного мужчины, который раньше обращался — ему это еще интересно? Нет, ответила женщина на том конце провода, от него не было новостей уже неделю. Разочарованная Келли спросила, может ли кто-нибудь еще предложить ей работу. У нее уже было два выкидыша, и девушка хотела помочь тем, кто знаком с ее проблемой на личном опыте. Кроме того, ей очень были нужны 22 тысячи долларов, которые по контракту получает суррогатная мать.
Сверившись с записями, женщина обрадовала Кристалл: да, есть пара, которая хотела бы с ней встретиться. Она готова записать адрес их электронной почты?
У большинства историй суррогатного материнства счастливый конец, и у этой он тоже должен был быть. Вместо этого все закончилось судебными разбирательствами, перелетами из штата в штат и попытками найти новых родителей для ребенка, родившегося инвалидом.
После разговора в потенциальными суррогатными родителям 29-летняя Келли договорилась с ними о встрече на детской площадке возле своего дома в пригороде коннектикутского города Вернон, Хартфорде. Пара ей понравилась: у супругов уже было трое малышей, и они хотели четвертого, однако мать семейства не могла больше иметь детей. Прямо на месте Кристалл согласилась им помочь — да, мол, я рожу вам ребенка.
Все дети пары были зачаты при помощи ЭКО, и у них осталось два замороженных эмбриона. Их-то 8 октября 2011 года врачи и подсадили в матку Кристалл. Спустя десять дней анализы показали, что один из эмбрионов прижился. В последующие несколько недель будущая мать окружила Кристалл заботой. Она подарила ей и ее дочерям подарки на Рождество и выплатила ей гонорар чуть раньше, чем положено, чтобы девушка могла заплатить за аренду жилья.
Шестого февраля мать написала Кристалл письмо по электронной почте: "Поздравляю, ты отходила уже половину беременности!". Это было одно из последних дружелюбных писем.
На пятом месяце беременности Келли пошла на очередное УЗИ. Рассмотреть сердце ребенка медики не смогли и попросили девушку прийти к ним на следующей неделе. Во второй визит повторилось то же самое, и Кристалл направили в другую больницу. Когда Келли возвращалась домой, ей позвонила мать нерожденного малыша: "С ребенком что-то не так. Что мы будем делать?".
Читайте также: Певица Бейонсе - мать своей сестры?
Что именно не так с ребенком, Келли рассказала акушерка. У малыша — расщепление губы и неба, киста в мозгу и серьезный порок сердца. Желудок и селезенка на УЗИ вообще не просматривались. Повторное УЗИ через три дня только подтвердило опасения врачей. Келли и приехавшей паре медики пояснили, что сразу после рождения ребенку нужно будет сделать серию операций на сердце. Сама же Келли, добавили врачи, нормально отходит беременность, но шансы на "нормальную жизнь" после родов составят лишь 25 процентов. Поэтому лучше всего будет рассмотреть возможность прерывания беременности, на чем настаивали и родители ребенка.
Келли с этим не согласилась: она считала, что все усилия нужно направить на то, чтобы дать ребенку шанс, и была настроена решительно против аборта. Через некоторое время она встретилась с родителями. "Они оба были явно расстроены. Мать плакала, — вспоминает девушка. — Они сказали, что не хотят давать ребенку жизнь только для того, чтобы он страдал. Что я должна постараться стать Богом, чтобы помиловать ребенка и отпустить его. Я ответила, что они выбрали меня для вынашивания и защиты этого ребенка, и это именно то, что я намерена делать. Я сказала, что не буду играть в Бога".
На следующий день мать ребенка обратилась к врачам Хартфордской больницы с вопросом о том, какие бывают виды аборта и попросила запланировать эту процедуру, выбрав наименее безболезненный для ребенка вариант. Однако медики ответили, что решение об аборте может принять только сама Кристалл.
Спустя несколько дней Келли получила письмо от Риты Крон из Surrogacy International, в котором говорилось, что, если она родит, пара не возьмет этого ребенка. "Вы будете единственным человеком, который будет принимать решения касательно этого ребенка, если он родится", — заключила Крон.
Келли не хотела становиться матерью в очередной раз — она забеременела только для того, чтобы помочь другой семье и поправить свое материальное положение. Крон предложила ей компромисс: она соглашается на аборт, а родители ребенка дают ей за это 10 тысяч долларов.
Келли оказалась перед сложным выбором. Она всегда была против абортов из религиозных и моральных соображений, но деньги были ей очень нужны. Перед тем, как забеременеть, она потеряла работу няни, и единственным ее доходом были алименты отца ее дочерей и ежемесячные 2,2 тысячи долларов от пары, для которой она вынашивала ребенка. Келли была уже почти готова отказаться от своих убеждений.
Крон позвала Кристалл на обед и обрисовала ей картину жизни ребенка-инвалида. Рассказала, какой это стресс. Как это скажется на детях Келли. И сколько денег требуется на такого ребенка. Кристалл заявила, что за 15 тысяч долларов согласится сделать аборт, но, сев в машину, пожалела о своих словах.
Чуть позже Крон проинформировала Келли о том, что родители не согласны на 15 тысяч. Но это было уже не важно: к тому моменту Кристалл твердо решила, что не будет делать аборт. А родители ребенка тем временем наняли адвоката, Дугласа Фишмана. 22 февраля тот написал Келли письмо: "Вы обязаны прервать беременность. Вы упускаете драгоценное время".
Времени действительно оставалось все меньше: 5 марта плоду исполнялось уже 24 недели, и после этого срока Келли уже не могла легально прервать беременность. Фишман напомнил, что Келли подписала контракт, в котором согласилась на аборт в случае выявления у плода серьезных аномалий развития, и пригрозил судом — в этом случае ей пришлось бы вернуть уже выплаченные ей 8 тысяч долларов и возместить медицинские и судебные расходы.
Кристалл решила, что настало время и ей обзавестись адвокатом. Майкл ДеПримо взялся за это дело бесплатно. Первое, что он объяснил Келли — то, что ее не могут вынудить сделать аборт, несмотря ни на какие контракты. Фишману ДеПримо направил письмо, в котором заявил, что его клиентка не будет делать аборт ни при каких обстоятельствах. Фишман возразил: мол, если бы Келли устроила сумма "отступных", она бы без проблем прервала беременность, а ее поведение — вымогательство.
Через некоторое время Фишман позвонил ДеПримо и объявил тому, то родители изменили решение: они намерены осуществить свое законное право взять опеку над ребенком, и сразу же после рождения отдать его на попечение государства. Келли поняла, что ее приперли к стенке. ДеПримо объяснил, что генетические родители малыша являются законными, так что, хотя она и может обратиться в суд, дело она, скорее всего, не выиграет. Правда, был один вариант: Келли могла отправиться туда, где законной родительницей будет признана именно она. И это место находится в 700 километрах.
В каждом штате США свои законы. В одних — в том же Коннектикуте — законными родителями считаются доноры спермы и яйцеклетки. В других контракты на суррогатное материнство не признаются, так что юридически ребенок принадлежит женщине, которая его выносила.
Одиннадцатого апреля, будучи на седьмом месяце беременности, Келли вместе с дочерьми отправилась в Мичиган. Этот штат Кристалл выбрала не только из-за его законов, но и из-за того, что педиатрическая программа Университета Мичигана является одной из лучших в стране. Кристалл поселилась в Анн-Арборе и встретилась с рядом детских врачей. Оставалось решить одно: что делать, если она решит оставить ребенка. Мать-одиночка без опыта работы и постоянного места жительства, она уже привязалась к ребенку в своей утробе и не хотела с ним расставаться.
Взвесив все "за" и "против", Келли поняла, что она не тот человек, которому стоит растить этого ребенка. Однако у нее на примете были "те" люди: когда она искала, куда поехать, она познакомилась по интернету с родителями детей-инвалидов, и одна пара очень сильно помогла ей — предоставила всю необходимую информацию и оказала моральную поддержку. Их-то Келли и попросила усыновить ее ребенка. Супруги согласились, и у ребенка наконец-то появился дом.
О биологических родителях малыша ничего не было слышно до того момента, когда до родов оставался месяц. В мае они подали иск в Верховный суд Коннектикута о признании родительских прав. Они хотели, чтобы в свидетельство о рождении ребенка были вписаны их имена. Однако тут выяснилась неожиданная вещь: пара использовала яйцеклетку анонимного донора. Дело осложнилось до невозможности. Когда 25 июня 2012 года ребенок появился на свет, юристы все еще спорили о том, кто является его родителями по закону.
Девочка родилась доношенной и с нормальным весом — три килограмма, но не дышала. Тело новорожденной было синим и вялым, а пульс — опасно низким. Педиатры подключили ее к кислородной установке, и уже через 20 секунд ребенок задышал самостоятельно, а цвет тела стал нормальным. Девочка начала шевелить руками и ногами и заплакала.
Читайте также: Беречь от стресса нужно... молодых
В свидетельство о рождении записали только Келли. Графа "имя отца" осталась пустой. Через три недели Кристалл и родители ребенка заключили соглашение: в свидетельство вписывают имя отца, и пара получает право навещать ребенка в его новой семье.
После более детального обследования оказалось, что проблем у девочки гораздо больше, чем выяснилось при УЗИ в Хартфордской больнице. Новорожденная страдала от врожденного дефекта под названием голопрозэнцефалия, при котором мозг не делится на полушария. У нее также обнаружилась гетеротаксия — печень и желудок девочки находились не на своих местах. Селезенок у нее оказалось аж две, но ни одна не функционировала должным образом. Голова девочки была очень маленькой, правое ухо росло практически на щеке и было деформировано, а еще она родилась с заячьей губой, волчьей пастью и целым списком пороков сердца.
Девочка, которую назвали С., уже перенесла операцию на сердце и кишечнике. В следующем году ей понадобится еще одна-две операции на сердце, а также операции на губе и небе. Позже С. сделают операции на челюсти, ухе и еще несколько — на сердце. Гетеротаксия и голопрозэнцефалия часто оборачиваются ранней смертью, и новые родители девочки знают, что она пробудет с ними недолго. Если даже она выживет, шансы на то, что она сможет ходить, говорить и пользоваться руками, составляют 50 процентов.
Приемные родители в курсе, что думают о ребенке окружающие — это маленькая страдалица, мучений которой можно было бы избежать, сделай Келли аборт. Но сами они смотрят на нее, как на малышку, бросившую вызов смерти и постоянно удивляющую врачей тем, на что она способна — смеяться, смотреть в глаза, держать игрушки и с подозрением относиться к незнакомцам.
Как к С. можно относиться по-разному, так же по-разному можно относиться и к Келли. С одной стороны, она героиня, отвоевавшая право на жизнь ребенка, родители которого не хотели, чтобы она осталась жить. С другой — она сознательно дала жизнь девочке, которая всю свою недолгую жизнь будет страдать от болей и лежать на операциях. Кристалл знает, что многие ненавидят ее. Она ведет блог, посвященный С., и постоянно подвергается нападкам читателей.
"Не могу сосчитать, сколько раз мне говорили, что я сделала ошибку, что я должна была пойти на аборт, что я попаду в ад, — говорит Келли. — Но никто не переживал эту беременность так, как я. Никто не чувствовал, как она шевелится у меня в животе. Я с самого начала знала, что эта девочка обладает удивительным боевым духом. Кто бы что ни говорил, я стала ее матерью".
