Куда деваются журналисты и редакторы, когда их уже из всех приличных мест повыгоняют, т.е. когда они становятся по факту "бывшими"?
Одни просто уходят на пенсию и лишь изредка выступают в СМИ. Оговоримся, что такое могут себе позволить только экс-медиабоссы вроде Евгения Киселева, непосильным трудом нажившие немалые деньги, либо нашедшие себе богатых мужей или любовников девицы типа Трегубовой.
Другие становятся PR-челядью, т.е. нанимаются в услужение к какому-нибудь олигарху или политику, пишут для него и за него разные тексты. В пример можно привести какого-нибудь Рыклина, подавшегося к Каспарову, т.е. к Невзлину. Перед ним поставлена задача по любому поводу поносить "кровавый путинский режим". Дяденька старается, но получается так убого и уныло, что его порой становится жалко.
Третьи поступают на довольствие западных правительств или благотворителей, подобно профессиональному подонку Бабицкому.
Для всех категорий "бывших" существуют несколько "богаделен", где им выделяют печатные площади, эфир и пр. Самая известная "богадельня" – "Эхо Москвы", на котором нашли последний приют и Пархоменко, и Альбац, и Доренко, и Ганапольский, и Латынина. На втором месте устойчиво держится "Новая газета", на третьем – разделы колонок и комментариев сайтов gazeta.ru, ej.ru и grani.ru . В этих братских могилах они барахтаются, поддерживая иллюзию своего присутствия в профессии. Читать и слушать их порой просто больно, такого концентрата пафосной горечи по утраченному "величию", собственному и "журналистики 1990-х гг.", а также загробного менторства и самой черной злобы более нигде не встретишь. С некоторых пор в "богадельню" стал превращаться и журнал "Русский Newsweek". В прошлом году немецкие акционеры издания сделали его главным редактором Леонида Парфенова, некогда телезвезду, превратившуюся теперь в "белого карлика". Потом его замом назначили бывшего главреда "Коммерсанта" Стукалина. А недавно в этом журнале стали публиковать колонки Романовой, давней приятельницы еще одного парфеновского зама – Гордеева.
Собственно, о Романовой хотелось поговорить подробнее. Она ведь — самое последнее пополнение в полку "бывших".
Немного биографических сведений. В отличие от многих своих коллег, как правило не имеющих специального образования, Ольга Евгеньевна окончила Московский финансовый институт и даже защитила кандидатскую диссертацию. Журналистскую карьеру начала в 1989 г., устроившись обозревателем в агентство "ИМА-пресс", потом в 1991-94 гг. работала корреспондентом американского Institutional Investor. Но по-настоящему Романова раскрылась в "Сегодня" (эта газета наряду с "Независимой" при Третьякове и "Коммерсантом" при Яковлеве считалась в 1990-е гг. эталоном печатной прессы), где доросла до завотделом экономики. В 1997 г. вместе с бывшим коллегой по газете Михаилом Леонтьевым она стала делать на канале ТВЦ аналитическую программу "На самом деле". Неплохая, кстати, получалась передача. Еще Романова тогда была редактором "Больших денег" на НТВ. С 1999 г. начался период разброда и шатаний. Романова то помогала Леонтьеву издавать на деньги Дерипаски журнал "ФАС", то устраивалась в "желтую" газету "Версия" на должность замглавреда, то пописывала колонки в "Известия", "Ведомости" и пр., то подряжалась халтурить на избирательные кампании. В 2002 г. все более-менее утряслось – она получила собственную передачу пусть на дохлом, но все же федеральном телеканале Ren TV и относительно спокойно трудилась до 2005 г.
Очевидно, что Романова – типичный человек из прошлого, пусть и недавнего. Пик ее карьеры пришелся на 1994-99 гг. По меркам того времени она была толковой и успешной экономической журналисткой. Что тогда требовалось в первую очередь? Надо было быть в тусовке, вовремя получать информацию обо всех олигархических разборках и войнах и вовремя к ним подключаться, т.е. подряжаться обслуживать одну из сторон, а если повезет, то все. "Правильное" освещение тех или иных событий в газете, тем более на телевидении, интересовало многих, и эти многие были готовы много платить. И еще «спасибо» говорить. Деньги текли рекой, нарабатывались связи, в том числе на очень высоком уровне. Очень скоро Романова начала ощущать себя представителем элиты, человеком, от которого зависит "как будет". И, объективно, она тогда действительно относилась к элите, точнее к медиакратии, сообществу статусных журналистов, медийщиков и пиарщиков, допущенных к олигархическо-чиновничьим кругам, посвященных во многие их планы и тайны.
Однако, увы, "кавалергарда век недолог". С телевидения в 1999 г. попросили. Кстати, сама попытка поработать после этого в "Версии", этом "сливном бюллетене", весьма показательна. Некоторое время Романова держалась на старых контактах, отрабатывая индивидуальные заказы. В 2000 г. именно ей, к примеру, досталась часть подряда на дискредитацию министра путей сообщения Аксененко. Но и эта река вскоре обмелела. Да, потом появилась передача на Ren TV, "Ведомости" продолжали печатать ее колонки, кое-что удавалось и там и там «срубить», но в общем это уже были остатки былой роскоши.
Тем временем политико-эконономический ландшафт в стране сильно изменился. "Информационные войны" ушли в прошлое вместе со своими полководцами. Бывалые ландскнехты, некогда наводившие ужас на врагов, постарели и утратили былой драйв. Все стало скучнее и одновременно сложнее. Изменилась и журналистика. Появились новые "западные" стандарты как корреспондентской и редакторской работы, так и "джинсы". И, главное, канула в Лету медиакратия, журналисты, даже самые крутые, превратились либо в рядовых наемников, либо в технических работников, ни на кого и ни на что особо не влияющих.
Подстраиваться под все это состоявшейся "звезде" было тяжело, что-то получалось, что-то - нет. Ее передача из года в год теряла и без того невеликую аудиторию, в последнее время смотреть и слушать там стало совсем нечего. Романова выдыхалась. Фирменная "умная стервозность" обернулась зубоскальством, аналитичность сменилась резонерством и т.д. А тут еще незаметно подкралось то, чего так боится любая женщина – возрастное старение, которое отражается на внешности. Есть те, над кем возраст не властен, кто с годами только хорошеет, но к Романовой это не относится. В ее случае проблема также усугублялась болезнями и вредными привычками. Естественно, нельзя ее здесь осуждать. Как говорится, это жизнь, с каждым может случиться. Впрочем, у телевидения свои правила. Ведущий, а тем более ведущая, обязан выглядеть хорошо. И когда в прайм-тайм на экране появляется субъект, которого за глаза именуют "Женщина-Сова", то это нехорошо. Пока хозяевами Ren TV были давние приятели Романовой, вопрос ребром не ставился. Но при смене собственника ее увольнение по определению становилось вопросом времени.
Надо отдать Романовой должное – сыграть на опережение не каждый бы сумел, тем более красиво сыграть. Когда осенью прошлого года телекомпанию продали и были назначены новые менеджеры, она спровоцировала скандал вокруг своего якобы отстранения от эфира. Правда, для этого пришлось подставить коллег из службы информации, но зато пиар вышел грандиозный. Никогда про нее не писали и не говорили столько, сколько в те недели. В общем, Романова вошла в историю как последний независимый тележурналист, "умученный от Кремля".
Вылетев с Ren TV, она немедленно получила положенный ветерану "настоящей журналистики" кусок эфира "Эха Москвы". Но этого ей показалось мало, и вскоре московские клерки, имеющие привычку покупать по утрам в понедельник "Русский Newsweek", обнаружили, что в любимом журнале завели нового колумниста.
Бывший журналист, как правило, крайне склонен к конспирологии. Заговорщики у него всегда одни – кремлевские чиновники. Им принято приписывать планы по полному уничтожению всей и всяческой демократии в России. При этом не всегда соблюдается и, по-моему, даже не осознается та тонкая грань, за которой тщательно выдавливаемая ненависть сменяется смутным признанием превосходства, а то и восхищением. Романовские колонки в этом смысле обычно ничем не отличаются от латынинских или геворкяновских.
Из общего ряда выбивается только последний опус "И мой Сурков со мною". В нем Ольга Евгеньевна пытается объяснять, зачем это текст выступления замруководителя администрации президента перед активистами "Единой России" был опубликован в "Комсомольской правде", да еще аж через месяц после того как прошло соответствующее мероприятие?
Написано просто прекрасно. Хотя местами читать немного неловко. Ведь там самое натуральное признание в любви. Или - сделаем скидку на пошлость нашего века - манифестация сексуального желания, произведенная с тем отчаянным надрывом, который способно придать лишь отцветание. Немолодая женщина Романова откровенно вожделеет, как она его называет, "молодого красавца-брюнета", чей образ так "задумчив" (об этом сказано дважды, ох сильно тетка запала). Она даже углядела милые черты в фото танцора Антона Макарского, размещенном на соседней полосе КП, обозналась и, было, приревновала к партнерше, с которой тот застыл в пылкой позиции. Но потом поняла, что ЕЕ Сурков никогда бы не позволил себя такого легкомыслия.
Когда человека накрывает страсть, он склонен наделять объект своей страсти всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами. Романова сравнивает СВОЕГО Суркова одновременно со Сталиным и Мао, причем в одном абзаце. Она восхищена его текстом, состоящим, "из ярких и легко запоминающихся цитат". Т.е. Демосфен с Цицероном нервно курят в тамбуре. Она приписывает ему глубокое знакомство с политической классикой, отыскав в его речи уникальные параллели с ленинской работой "Шаг вперед, два шага назад" (хорошо в Московском финансовом институте было поставлено преподавание основоположников, ничего не скажешь, сколько лет прошло, а у Романовой цитаты от зубов отскакивают). Она горюет, что "единороссы" наверняка не поняли и не оценили глубины сурковской мысли.
Но все это меркнет по сравнению с главной тайной Суркова, которую Романова in love смогла раскрыть, но не сумела сохранить в себе. Все должны видеть, что ЕЕ Сурков – герой. Он же хочет стать новым президентом России! Он больше не будет работать на "чужого дядю", хватит ему быть в тени. Пришла пора работать на себя! Вот поэтому он произнес эту гениальную речь, поэтому ее опубликовали в "Комсомольской правде" спустя месяц. И действительно, зачем же еще Суркову было выступать перед "единороссами", а затем публиковать текст?
Фрейд бы этой колонке, наверное, порадовался бы. Кстати, заголовок "И мой Сурков со мною" – это ж тоже будь здоров проговорочка, типа тайная мечта. "Приди в чертог ко мне златой!"
Теперь Сурков просто обязан выдвинутся в президенты. Нельзя женщину разочаровывать.
А теперь о серьезном, т.е. о грустном. Пришло время вводить понятие "медийная экология", иначе неразборчивые читатели и радиослушатели рискуют захлебнуться в отходах мыследеятельности вышедших в тираж "акул пера и микрофона". Люстрация, безусловно, решила бы проблему. Только на это никто не рискнет пойти, да и с Конституцией такая мера никак не согласуется. Но, может, следует создать фонд, из которого платить "бывшим" большие пенсии, даже очень большие, с обязательным условием более ничего не писать и нигде не выступать? Кто-то, наверное, согласился бы. Хотя вот Романовой явно нужен только Сурков.
Алексей Ситнов
Читать эту статью на английском: "Autumn Kiss" Surkov from Olga Romanova
