Первомайское празднество в стане левых прошло в столице буднично. Стечение народа к площади Калужской заставы не вызвало абсолютно никакого напряжения городского транспорта: метропоезда подходили к станции Октябрьская полупустыми. Перекрытое автомобильное движение в окрестностях Кремля, тоже, кажется, не нарушило ничьих планов – дачники по весеннему теплу отъехали на угодья наверстывать изъятый властью один из праздничных дней.
Вожди коммунистических сил уверяли, что вывели на улицу тридцать тысяч манифестантов. Командир московского ОМОНа Вячеслав Козлов, возглавляющий оперативный штаб по обеспечению безопасности, назвал цифру более скромную: на момент начала шествия количество участников составило около семи тысяч человек.
Коммунисты разного толка сплачивали ряды, как всегда, суетно, но долго. Активничали только «акээмовцы», строй которых являл собой причудливую смесь молодых парбюрократов при галстуках, панкующих переростков с петушиными гребнями, кое-кто скрывался под спецназовскими черными масками. Немалая часть прятала носы под платками а-ля «интифада», помогающими от слезоточивого газа. Впрочем, ничто не предвещало запаха «черемухи» - несмотря на задиристые антипутинские речевки и настойчивое желание « AK & M » протиснуться в голову сводной колонны. Милиция была настроена дружелюбно и предупредительно, а вдоль по Большому Каменном мосту оцепление вообще было сплошь составлено улыбчивыми курсантками милицейских училищ. Девчонок обязали надеть брюки, но, касательно» шпилек», видимо, четкого запрета не поступило.
В целом погода благоприятствовала классовому миру. Ни «Интернационала», ни «Варшавянки», духовые оркестры исполняли идейно нейтральный репертуар. Тепло размягчало души непримиримой оппозиции, представленной в основном людьми пожилого возраста. Никто никого не задирал и не втягивал дискутировать о главном. В толпе мелькали распространители компечати с нелицензированной перепечаткой телепрограммы на неделю. К ним привычно тянулись пенсионеры, но, узнав цену зажигательному партийному слову, руки от органов убирали.
Единственная локальная стычка имела место уже при вступлении колонны на Театральную площадь. Активисты « AK & M » одними лишь речевками не удовлетворились и слегка потрепали «синхедов». Молодые красные авангардисты возмутились тем, что под знамена организации "Народный контроль" затесались "бритоголовые" из Движения против нелегальной иммиграции и решили не пропустить «скинов» к рамкам магнитных металлоискателей. Стычка получилась бескровной, ОМОН быстро разнял дерущихся.
До выступления лидера КНРФ митинг у памятника основоположнику марксизма выглядел заорганизованным в духе лучших советских традиций, об утрате которых громко, но не слишком внятно скорбели ораторы. Немалая часть публики слушала речи через плечо, отвлеченная нумизматическими и книжными развалами соответствующей тематики на бровке сквера Большого театра. Цены приятно удивили. Например, «Малую землю» автора Л.И. Брежнева торговали всего за полсотни. Рублей.
Из ораторов «разогрева» обратил на себя внимание товарищ из Ульяновска, который играючи заткнул за пояс штатных спикеров МГК КПРФ. Тому, как внимала толпа ульяновцу, мог бы позавидовать сам Троцкий, некогда «зажигавший» на тех же самых подмостках. Думается, будущее товарища обеспечено. Ныне на агитаторов-горланов-главарей большой спрос, причем не обязательно в КПРФ.
Наконец, на трибуну поднялся Геннадий Зюганов. Его встретили – не погрешу против истины - с теплотой, какую любой шоумэн расценил бы как полный fool crash . С другой стороны, площадь не стадион и зрелище бесплатное.
Вождь начал с апелляции к идее солидарности, которая еще во времена СССР вызывала немало недоумения – в смысле, с кем солидаризоваться и на какой платформе. Если верить Зюганову, именно первомайской солидарности человек труда обязан 8-часовому рабочему дню, выходному и оплачиваемому отпуску. А не декрету Совнаркома, как всех нас когда-то учили. Попутно лидер КПРФ актуализировал 100-летие российского парламентаризма, возложив на нынешнюю Государственную Думу РФ всю полноту ответственности за «разгром отечественного производства». При этом он изящно обошел свою собственную роль в этом процессе. Кто, как не КПРФ, своим участием в думских выборах 1993 года придала легитимность танковому расстрелу законно избранной законодательной российской власти. И кто, как не крупнейшая парламентская фракция коммунистов, проголосовал «за» правооснову нынешнего государственного устройства, которую теперь тов. Зюганов называет не иначе как «антинародным режимом». С той же легкостью партийный вождь «приватизировал» лавры от переноса в сторону от Байкала нефтяной трубы в Китай. Хотя хорошо известно, что коммунисты не имеют ровным счетом никакого отношения ни к выступлениям «зеленых» в Иркутской области, ни к инициативе президента Владимира Путина, который публично «дожал» главу «Сибнефти» Вайнштока, и это видела вся страна.
У победы много отцов, а поражение, как известно, сирота. Следуя за логикой Зюганова, к первому следует отнести победу Лукашенко. Лидера российских коммунистов нисколько не волнует имидж «последнего диктатора Европы», он бы с самим чертом побратался ради демагогической идеи восстановления советской власти в границах бывшего СССР. Итак, победа белорусского президента на выборах третьего срока это актив левых. Что же есть пассив? Это «народный» референдум. Странно, почем бы не называть его всенародным, как прописано в Конституции? И действовать не митинговым нажимом, а по процедуре Основного Закона. «Мы считаем, что исполнительная власть должна быть под контролем избранных от народа» - буквально заявил лидер второй по величине парламентской фракции, заронив думающей публике большой вопрос: кто же избрал самого Зюганова сотоварищи и где же их контроль?
Ничего концептуально нового в речи не прозвучало. Сорвав умеренные аплодисменты, лидер коммунистов сошел с трибуны, и народ бодро потянулся в сторону Лубянки, где на исходе третьего часа действа теплилась надежда набрести на туалет. Рассуждать о благе народа все-таки легче, чем его обеспечить.
Михаил Вознесенский
