В минувшую субботу в Москве прошёл первый съезд политзаключённых. Инициатором сего мероприятия выступил Эдуард Лимонов, а подавляющее число делегатов составили члены запрещённой Национал-большевистской партии. Несмотря на то, что на съезде поначалу говорили о репрессированных по политическим мотивам, очень скоро о приставке "полит" забыли и речь зашла о заключённых в принципе.
"Мы будем говорить о правах заключенных вообще", - заявил Эдуард Лимонов, подчеркнув, что на съезде был создан "Союз заключённых" и он лично предложил отмечать "День заключённого". "Самые угнетенные, знаете, у Маркса были пролетарии, а у нас в России это, безусловно, заключенные", - заявил Лимонов, провозгласив новые ориентиры в деятельности оппозиции. Теперь, надо полагать, нацболы будут врываться не в банки или заводские управления, ратуя за права пенсионеров и рабочих, а брать штурмом СИЗО и колонии. В отличие от худо-бедно разбирающихся в политической гамме пенсионеров и рабочих, заключённые представляются Лимонову более перспективным электоратом.
Как заявил на съезде адвокат лимоновцев Сергей Беляк, "испытав лишения, человек, даже который отбывал наказание за криминальное преступление, становится нашим союзником, становится оппозиционером". "Практически почти в каждой семье есть кто-то, кто сидел. У нас сейчас сидит миллион людей, мне кто-то сказал, что в 1938 году в СССР сидело меньше. Представляете? И ведомство господина Калинина на самом деле дирижирует над целым таким адом. Так вот эти "ангелы ада", мы и соберемся", - вторит ему Эдуард Лимонов, уже предвкушая "ночь длинных ножей".
За всеми этими прямо скажем шокирующими рядового читателя заявлениями, как-то потерялось мнение коллег Эдуарда Лимонова по оппозиционному фронту. А оно, между прочим, было не менее неожиданным.
Правозащитник Александр Подрабинек написал статью "Большевики, как и было сказано", в которой актуализировал вопрос о "допустимости сотрудничества демократов с красными", считая, что расставить "все точки над i в надоевшем уже споре" до сих пор не получается.
Поводом для сомнений послужила последняя акция нацболов у российского МИД. "Если демократы призывают к уважительному отношению к соседним суверенным государствам не на словах, как это делает российская власть, а на деле, то национал-большевики ратуют за бесцеремонное вмешательство в дела этих государств, да и само их существование не признает законным. Законны, по из мнению, только интересы России, ибо "Россия - все, остальное – ничто!", как дружно скандировали они перед приемной МИДа. Да, старый лозунг, еще дугинских времен, но жив, как и сама человеконенавистническая суть национал-большевизма", - пишет Подрабинек. Правозащитник приводит и ещё ряд высказанных нацболами требований: "Россия от Варшавы до Порт-Артура", скандировали они перед приемной МИДа, с большевистским легкомыслием полагая, что можно не считаться с такими "малозначительными" государствами как Польша и Китай". "Как при таких взглядах национал-большевиков часть российских демократов считает НБП своим политическим союзником – уму непостижимо. Невиданный плюрализм внутри одного политического объединения! Не зря же сказал, кажется, Наум Коржавин, что плюрализм в одной голове – это шизофрения", - считает А. Подрабинек.
Правозащитник уверен, что педалирование лимоновцами темы политзаключённых не более чем игра на повышение капитализации собственной партии. "Ореол жертвенности – козырная карта национал-большевиков. Готовность идти в тюрьму за свои убеждения действительно вызывает личное уважение, а произвол властей рождает сочувствие к их жертвам. Это сочувствие НБП стремится конвертировать в поддержку идей национал-большевизма. Может быть, поэтому лимоновцы так часто повторяют акции, заведомо нарушающие закон и сознательно обрекающие их исполнителей на репрессии властей. Таким образом НБП повышает свою общественную капитализацию, - пишет. А. Подрабинек. - Не трудно догадаться, какая именно другая Россия нужна национал-большевикам. Можно представить, какое замечательное полицейское государство они построили бы, если бы отпала нужда претворяться демократами и в их руках была бы реальная власть. Можно содрогнуться при мысли о том, во что бы обошлось нашей стране и ее соседям воплощение большевистской мечты о России от Варшавы до Порт-Артура".
Статья А. Подрабинека вызвала настоящую бурю в среде сторонников "Другой России" и "Национальной ассамблеи". "Не могу молчать, пишет в сообществе "На марш" лидер Комитета антивоенных действий Михаил Кригер. - Понимаю, какой могу вызвать шквал упреков в расколе коалиции, в предательстве, в шпионстве в пользу путинского режима, но не могу молчать. Итак, у нас в союзниках национал-большевики. Отлично. Чего хотят эти отчаянные, героические (без тени иронии заявляю!) юноши и девушки? Я пытался выяснить у них на форуме. Они оказались очень неприветливы и беседовать со мной о целях и задачах отказались". Михаил Кригер задает вполне себе не риторический вопрос: "Как я могу идти на штурм крепости в своей колонне, когда не знаю, как поведет себя после взятия крепости колонна соседняя? И не знаю, зачем этой другой колонне этот штурм нужен". Как поясняет г-н Кригер, ему очень хотелось бы "иметь дело с более откровенными и понятными союзниками. От которых можно не ждать никакой "свиньи". Уж не говоря о ноже в спину".
Дискуссия получилась более чем откровенная. В итоге выяснилось, что нацболы на самом деле не слишком-то любят "непобедимо надменных либералов", а вышеозначенную публикацию считают целенаправленной провокацией "Ежедневного журнала", представляющегося собой не что иное как "пдацдарм СПС, обкатывающей пиар-нлп-технологии на инет публике" и акционеры которого "уже дали отмашку на развал "Другой России".
Кстати, возможно очарованные культом Эдуарда Лимонова нацболы не знают, что "провокатор" Подрабинек в 1978 году был арестован по обвинению в клевете на советский строй (за книгу "Карательная медицина") и осужден на 5 лет ссылки в северо-восточной Сибири. Координатор Общественного комитета в защиту политзаключенного Михаила Трепашкина, организатор митингов в защиту политзаключенных Михаил Кригер также испытал на себе все прелести тюремной камеры. Но, судя по всему, "правозащита" нацболов распространяется только на тех, кто соглашается с их точкой зрения.
И ещё одно. День политзаключённого давно уже отмечается в России. 30 октября 1974 года политзаключенные мордовских и пермских лагерей объявили голодовку в знак протеста против политических репрессий в Советском Союзе. С тех пор этот день считают днем памяти жертв политических репрессий, в этот день все политзаключенные совместно голодали и зажигали свечи в память о безвинно погибших. С 1991 года решением Верховного совета 30 октября отмечается официально.
Зачем же Лимонову было необходимо предлагать свой, именной праздник? Впрочем, Лимонов говорит о заключённых вообще. А это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Нелишне будет напомнить и о том, что отношения между политзеками и простыми уголовниками были отнюдь не мирными. Политзаключенные в тюрьмах и лагерях всегда оказывались в более тяжелом положении по сравнению с уголовниками, поскольку те были лучше информированы о жизни в местах заключения, знали тюремные порядки, имели определенные навыки выживания, были сплочены своими уголовными "законами", входили в определенные структуры воровской иерархии. Политзаключенные проигрывали им практически по всем этим статьям и поэтому были угнетаемы, обираемы, хуже питались и одевались, жили и работали в более трудных условиях. Кроме того, уголовники охотно сотрудничали с лагерными властями, избивая, а то убивая неугодных политзаключенных по прямому указанию офицеров КГБ.
Изменилось ли что-либо с тех пор? Вряд ли. Разве что многие политзаключённые "лимоновцы" очень быстро адаптировались к воровским законам тюремной камеры, проявляя к ворам и убийцам сочувствия больше, чем к идеологически чуждым им либералам.
Читать эту статью на английском: "Hells Angels" Eduard Limonov
