Читайте также: Как меня насиловали чеченцы. Исповедь жертвы
Картину Circumstance ("Обстоятельство") участники и зрители фестиваля Sundance встретили овацией совершенно заслуженно: Мариам стала первой, кто показал теневую сторону жизни иранцев, обычно стесняющихся говорить о сексе так открыто. Фильм она снимала в Ливане, подальше от глаз властей. Да и там режиссер не афишировала свою деятельность из соображений безопасности.
Несмотря на то, что Мариам подняла больную тему табу в Иране, фильм, по словам критиков, получился не совсем "иранским" - может, именно потому, что из-за все тех же соображений безопасности Мариам не смогла развернуться в полную силу. Выбор мест, сценография, одежда, диалоги и даже макияж - все это зачастую кажется нереальным и искусственным. Актрисы, исполнявшие главные роли - любящих друг друга школьниц - явно выросли на Западе, и, хотя они и пытаются говорить, как тегеранские девушки, верится в это с трудом.
Тем не менее, тот факт, что фильм поднял проблему гомосексуальности в Иране, местные активисты только приветствовали. Строгая политика Исламской республики в части гендерной сегрегации, когда женщины занимают в автобусах специальные секции и ходят в отдельные школы, привела к сексуальной путанице. Что может знать об отношениях простая иранская девчонка, если все свое время она проводит с такими же, как она, "пленницами"?А вот иранские феминистки от фильма не в восторге.
"Показанные в картине отношения гиперболичны, а манера повествования сводит всю суть картины к вопросам пола и репрессиям государства, делая фильм более интересным зрителю, но уводя внимание от того, насколько серьезна эта тема, - говорит Мабубе Аббасголизаде, феминистка и пракозащитница. - Ряд феминисток и общественных активисток этот фильм рассердил. Они считают, что подобные картины действительно нужны, но в них должны быть показаны реальные отношения.
Я знаю, что найти в Иране как лесбиянок, так и девушек, согласных сыграть их, довольно сложно, но это серьезно повредило фильму, по крайней мере, на взгляд тех, кто живет в Иране или же просто хорошо знает фарси".Кешаварц подставила себя не только под критику, но и под возможную опалу со стороны властей. Подняв политически опасную тему, она уже вряд ли сможет вернуться в страну, пока у власти находится исламское правительство. Для тех ирано-американцев, которые хотят иметь возможность регулярно приезжать на родину своих родителей, это сродни эмоциональному самоубийству.
Но, похоже, возможность публично обсуждать иранские социальные табу Мариам ставит выше шанса когда-нибудь вернуться на родину. Родители Мариам переехали в США в 1967 году ради медицинской практики, и чуть позже открыли в пригороде Нью-Йорка клинику для бедных. Когда девочке исполнилось шесть лет, семья была вынуждена переехать обратно в Иран - тогда в США началась "мода" на заложников, и соседи Кешаварц принялись оттачивать на иранцах свои острые языки и навыки рукопашного боя.
Как вспоминает сама Мариам, приехав в Иран, она оказалась на пике исламизации системы школьного образования. В эпоху "доинтернетья" она каждый раз, приезжая из США в Иран, проходила таможенный контроль с замиранием сердца: в ее багаже были спрятаны кассеты с альбомами Майкла Джексона и свежие номера Vogue и Cosmopolitan для подружек. "Я была контрабандистом культурных ценностей", - замечает Мариам.
Тогда этого было достаточно, чтобы попасть под арест. Теперь же она с полным правом считается врагом государства. Хамид Дабаши, профессор сравнительного литературоведения и ирановедения Колумбийского университета в Нью-Йорке считает, что фильмы, подобные "Обстоятельству", нужно судить, исходя, в первую очередь, из их художественной ценности, а не социального или политического подтекста.
Бисексуальные мужчины вышли из сумрака
"Это правда, что тема сексуальных меньшинств, как она понимается в Америке и Европе, в Иране является запретной. Но это не значит, что гомоэротическая тема никогда не затрагивалась в литературе и изобразительном искусстве. В персидской поэзии просто нет гендерных местоимений, поэтому фигура любимого человека может быть в равной степени как гетероэротичной, так и гомоэротичной", - поясняет Дабаши.
Как бы то ни было, в одном критики сходятся, даже не пытаясь спорить: если бы этот фильм снял Джон Смит из Монтаны, его бы никогда не заметили. И вне зависимости от таланта Кешаварц как режиссера, картина открыла диалог о сексуальности иранцев.
По материалам www.thedailybeast.com.
